Перед смертью телефон сумел принять свой последний звонок. Разговор оборвался, на другом конце трубки раздались короткие гудки и приятный женский голос сообщил, что данный абонент отныне вне действия сети. Утонул мобильник совершенно случайно, ну кто же знал, что опасно разговаривать и набирать ванну одновременно. Мурена выругалась последними словами и вытащив утопленника на поверхность, попыталась привести его в чувство. Безнадежно. Хрупкая раскладушка погибла смертью храбрых. Ей было искренне жаль. Но ведь жизнь не останавливается из-за такой страшной потери. Девушка поохала и поахала, и выдернула пробку из ванны. Нечего купаться в чужой могиле. Кроме того, появилась благоприятная почва для мыслей.
Они с Лавандой не были подружками. Не были они и подругами. Скорее просто неплохими знакомыми, которые не знали друг о друге ничего лишнего. Это было удобно, кроме того, жизнь развела девушек в разные стороны. Похоже, их обеих это вполне устраивало, но откровенно говорю, этот звонок слегка смутил Мурену (наверное потому, что разбудил её, а на сонную голову она вообще плохо соображала). В общем, можно сказать, что не набравшаяся ванна спасла Никки от много чего, в том числе и от странных вопросов, которых, казалось, избежать невозможно.
Часовая стрелка давно убежала за полдень, самое время обеда. Мурена сидела на табуретке, качала ногой и  грызла яблоки. Она ничего не имела против встречи с Лавандой, даже наоборот, было бы, наверное, приятно, но меньше всего ей хотелось послевкусия, как от кислого яблока. Она себя любила и расстраивать лишний раз не хотела, так что телефон погиб слишком рано, не успела выяснить причину встречи. Впрочем, сама идиотка. Прежде чем спрашивать куда и во сколько, надо узнать зачем. Самобичевание не её конек. По хорошему, надо бы собраться, ноги в руки и вперед. Но она продолжает грызть яблоки. Думать ей уже надоело, поэтому это просто завтрак-обед и ничего больше.
Быстро собирается и выходит на улицу. Брррр, какая холодная зима. С неба сыплет снег, крупные белые хлопья, и вокруг все белое. Возможно, это и очень красиво, но увы, как-то немного уныло. Весной будет хуже. Весной все это станет серым и прости-прощай красота. Затягивает шарф сильнее и накидывает на голову капюшон. Половина лица тонет в меховом воротнике, остальное скрыл шарф. Это так забавно, как будто агент тайной организации или Роршах из Хранителей. Никто не узнает, если только по походке. Да и кому она нужна в этом проклятом голоде?
В проклятом городе. В Проклятом.
До кафе, где они договорились встретиться, Мурена добралась достаточно быстро. Тихо, спокойно, никто не помешает. Лаванда уже ждала, интересно, сделала ли она заказ? Не хотелось бы вылавливать официантку. Девушка разматывает шарф, снимает куртку, вешает на ближайшую вешалку и садится за стол.
- Он утонул. - вместо приветствия делиться своим горем. - Я уже ничего не смогла поделать. Придется тратиться на новый. - Выплыла официантка с меню. В него девушка даже не заглянула. - Чайничек черного чая и яблочный пирог. - поднимает глаза на будущую собеседницу. - а ты что-нибудь будешь или уже взяла?
Ждет, пока девушка не отплывет к другому столику, воровато оглядывается в поисках знакомых лиц. Не доверяет. Бывает и такое. Губы сами расплываются в улыбке.
- Я рада тебя видеть, дорогая. Как поживаешь? - ох уж эта "дорогая". Мура пытается греть руки и одновременно не растаять, словно какая-нибудь снегурочка, в теплом помещении. - Я вся во внимании.

Отредактировано muraena (22nd Sep 2013 01:10:00)

— Это тебе не хухры-мухры.
— Я никогда не видел хухров, но это точно не они.
©Терри Пратчетт. "К оружию! К оружию!"
Мурена чуть наклоняет голову в сторону и чешет за ухом, задумчиво смотря куда-то в потолок, неотрывным тяжелым взглядом. Щурится, моргает и переводит взгляд на Лаванду. В том углу ничего интересного не нашла, наверное потому, что там и ничего не было кроме камеры. Зачем они встретились? О чем будут разговаривать? Мурена разглядывает девушку с улыбкой. Ей не в чем упрекнуть приятельницу да и не хочется.
- Действительно неожиданно, но это даже забавно, не надо было придумывать, чем занимать себя сегодня. - махнула рукой, мол, какие пустяки, подумаешь, побеспокоила. - Я же не королева, чтобы у меня каждая минуточка расписана была. - хмыкнула, оглянулась в поисках таблички запрещающей курить, вместо этого наткнулась взглядом на пепельницу и удовлетворительно кивнула. Теперь осталось найти сигареты, зажигалка оказалась в кармане.
Выслушав внимательно собеседницу, Мурена удивленно приподняла брось.
- Дорогая, сознавайся, сколько тебе лет? Если мы сто лет не виделись и ещё лет триста ты собираешься ждать заказ, то цифры получаются по меньшей мере не приличными. А сохранилась хорошо, - тянет гласные, нахваливая. Мурене палец в рот не клади, только дай всякие глупости поговорить, позаниматься тренировкой языка. Она - рыба хищная, травой не питается, так же как и чужими виноватыми взглядами. Можно высказать ей все, но зачем? Нащупала пачку сигарет, достает одну и прикуривает. - даже странно. Признавайся, - придвигает свой стул поближе к Лави, заговорчески склоняясь к ней, - какими средствами пользуешься. Или у врача какого... А может, ты некий эксперимент и за тобой присматривают лучшие ученые мира? - сощурилась, сбросила пепел с сигареты.
- Розарий? - переспросила девушка, - Разве в этом городе кому-то ещё нужны розы? Или они не для продажи? - затяжка, вторая, тушит сигарету, поскольку прибежала официантка, шустрая какая, с заказом Лаванды. - Быстро промчались годы, спорим на улице ничего не изменилось? - Изменилось. В этом чертовом городе все меняется каждую, как, впрочем, и в мире. Она вспомнила как один старичок, который добивался власти выращивал помидоры, много много помидоров, чтобы сделать из-них какой-то соус. И у него тоже был сад. Забавные совпадения или просто глупые. Посмотрела на пирожные, подумала о чем-то своём, вернулась на изначальное место. Подпирает лицо кулачками, опираясь локтями на стол. - Странная в этом году зима. Какая-то... не холодная что ли. Или просто слишком скучная. Так какой, ты говорила, у тебя магазин. Я кажись забыла. - смеется, опуская голову. Возвращается девушка в фартучке. Мурена тоже когда-то подрабатывала официанткой и помнила, как ненавидела этот белый фартучек. Так и подмывало дернуть за ленточку, чтобы он слетел, но, девушка же не виновата, что надела эту белую хрень. - Хочешь? - она кивнула на пирог. - У меня в голове одни яблоки, даже не знаю что с этим делать. - девушка налила себе чаю и начала ковыряться в ни в чем неповинном пироге.
- Я вешаюсь от скуки, но увы, у меня хромые табуретки и гнилые веревки, все падаю на пол, вон, все коленки себе отбила. Были бы потолки повыше, но.. - разводит руками. - Даже не знаю что делать, то ли учиться вязать нормальные узлы, то ли новую мебель покупать.

Мурена оставила сигареты в пепельнице и теперь выковыривала яблоки из пирога, но это занятие ей очень скоро наскучило. Она отодвинула тарелочку и занялась чаем.
- Слишком сладко, - пояснила девушка приятельнице, - интересно, а я могу за него не платить, если докажу, что их повар бездарность и он не умеет готовить пироги? - вопрос был чисто риторическим, хотя перспектива побраниться с администрацией была довольно соблазнительной. И присутствие Лаванды её нисколько не смущало, даже если бедную девушку тоже захлестнет волной. Ничего, девочка взрослая, переживет. Очередная сигарета. Смотреть на собеседницу через тонкий язычок огня, прикрыв один глаз. Это забавно. Улыбается. - Молодильные яблочки, только тшшш, а то если брат узнает, мне не жить. - болтать о глупостях, о том, чем не быть никогда. Жить вечно? В этом городе? Глупее и не придумаешь. Да и просто жить, когда с четырех сторон одна колода... - Давай только без философии, - морщится Мурена, делая небольшой глоток чая. Кофе и сигареты, она не пьет кофе, чай и сигареты. Говорят, вредный завтрак, но ведь она не завтракает. Уже нет.
Девушка слушает, как Лави говорит о розах. Слушает и думает, теперь об этих чертовых розах. Как легко сбиться с мысли. А разве она о чем-то думала до этого? Вроде и нет, а вроде. Ещё один быстрый взгляд на визави. И сколько они будут болтать о всякой ерунде? Нет, это, конечно очень забавно, но неужели это и есть дружеские встречи? Боже, до чего они докатились.
- Зато, розы не плохое оружие. Особенно розы с шипами. - затяжка, выпуская дым вверх, щурится на собеседницу и вновь улыбается. Ногу на ногу и откинуться на спинку  стула. - Это же зима, но до февраля неплохо бы дожить. А то как же без Святого Валентина, да и без Дня дураков? - улыбается, хочет, чтобы получилось глупо и безобидно, но губы не слушаются и растягиваются в полухищном оскале. Ей плевать какие праздники будут, каких нет, главно. чтобы было чем себя занять, а остальное уходит на второй план. И так всегда. Девушка наблюдает за тем, как Лаванда есть своё пирожное. Это со стороны выглядит милым и забавным. Две девушки пришли и болтают о розах, зиме и прочей глупости. Кому они нужны? Чьё внимание могут привлечь? Никому не мешают эти прелестные особы со своими разговорами и все равно присутствует какое-то напряжение. - Кстати, пришлешь мне тройку, если тебя не затруднит? Или на эти розы можно только любоваться и молиться? - заинтересованный взгляд. Три розы - то что нужно. Одну брату и две той особе на бубновом троне. Ей должно понравиться. И Мурене тоже. Можно, разумеется, сидеть тихо и не мельтешить перед глазами, но тогда, какой от всего этого смысл? Откуда браться адреналину в крови? Кроме того, девушка никак не может допустить, чтобы её так просто забыли.
Запивает чаем её слова. Значит, травы и настойки? Интересно. Приподнимает одну бровь.
- Ты только не обижайся, но разве это актуальный товар? - заинтересованно спрашивает Мурена. Она не хочет обидеть собеседницу, просто её заинтриговало. - И какие это настойки? Ромашка? Рижский бальзам? Вечная похлебка? - увы, девушка не верит ни в суеверия, ни в силы природы, отсюда все её сомнения. Усмешка. Не любить яблоки? Как можно? Новое увлечение? Но как можно бросить старое? Смеется, скидывает пепел в пепельницу, затягивается. - Мне нравится то, чем я занимаюсь. Мне нравятся люди и мне плевать на то, что они думают в отношении меня, как далеко посылают или как усердно не замечают. Если мне что-то не нравится, значит, этого не будет. - эгоистично и однозначно. Щурится, чуть склоняя голову. Так вот в чем дело. Все так просто, а Мурена даже и не подумала об этом. Её уход. Лави это интересно?
- Откинься обратно, вокруг же люди. - люди? Плевать ей на людей с высокой колокольни. Ерошит свою грифу, так, что многие пряди падают на лицо. Потягивается, тушит сигарету. - Они решат, что мы разговариваем о чем-то очень интересном и важном, конечно, обмануть их - замечательная шутка, но есть вещи которые их не касаются. Например, наши дорогие и любимые ромбики. - она не потянулась вновь за пачкой, сидела и смотрела пристально на девушку, играясь зажигалкой. - На самом деле, все очень банально и просто: мне стало скучно, необходимо хоть какое-то разнообразие.

- Девушка! - Мурена обернулась к официантке и смотрела на неё в упор, чуть прищурившись, до тех пор, пока та не подошла. - У вас есть спички? - спросила она, вертя в руках зажигалку. Ей не важно, что о ней подумает этот обслуживающий персонал, вдруг, она собирает коробки спичек из разный заведений и различных стран. Девушка в форме кивает и удаляется, чтобы скоро принести фирменный коробок. В благодарность она удостоилась улыбки. Недружелюбной, но любезной улыбочки. Так улыбаются сторожевой собаке на цепи, когда обходят её стороной. Ей нравится в этой cafeteria, быстрое обслуживание, тепло и вроде спокойно. Людно, но когда это было недостатком? И на барной стойке не станцуешь, но для подобного есть иные заведения. Достает из коробка спичку, чиркает об коробок и жжет над пепельницей, ожидая, пока она обгорит до самых пальцев, а потом скидывает. Устраивает пепелище, прогоревший костер без ведьмы. Не хватает главной героини этого спектакля. Но рыжая ведьма далеко, её не достать, да и нет желания у Мурены марать руки об неё.
Приподнимает бровь, игриво вскидывая взгляд на Лаванду. Они дурачатся, дурачатся как подростки, но разве это не прелестно? Когда ещё будет время повалять дурака? Когда ещё будет время посидеть не оглядываясь по сторонам? До Заката ещё далеко, но никто не знает, когда из него вылезет очередная тварь. Поэтому надо развлекаться, пусть окружающие матерятся и завидует. Пусть крутят пальцем у виска и пусть ненавидят. Ненавидят за что угодно, за ту же светлую искру, без ненависти нет жизни. А чувствовать тупое существование её не устраивает.
- Если узнает, то устроит бесплатный экскурс на тот свет. Причем, он, по доброте душевной, выдаст не один билет, лично для меня, но и для тебя ещё. Чтобы мне не было скучно. - очередная списка догорает в пепельнице. Мурена почти не смотрит на трепещущее пламя. Оно не синее, не зеленое, неинтересное. Просто надо чем-то занять руки. Просто нельзя сидеть и разговаривать. Надо переводить продукты. - А самое замечательное, что этот "курорт" от устроит исключительно для нашего же блага. - смеется она. У них разные семейные ценности. Иногда, Мурена смотрит на Никки и завидует ей, прекрасно понимая, что подобной идиллии в её семье не место. Её семья - это индивидуальный сумасшедший дом, это фото студия, где каждый проявляет все свои худшие черты, в её семье сняты маски, а нити, связывающие их, тонки и прозрачны, что о них чаще забывают. Иногда ей кажется, что соберись они все вместе, то сойдут с ума в первые же часы. - Розы из металла? - представила решетку с узором из роз и поморщилась. - Отвратительней поддельных цветов может быть только поддельное оружие. - процитировала девушка какого-то маршала. Следит как Лаванда наливает себе чаю, а потом, без разрешения и спроса берет её чашечку, как ни в чем не бывало. Сидит и пьет чай, да. Ничего странного и удивительного. - Не люблю цветы. Они... красивые, что ли. - криво усмехается, встряхивает головой, так, что пряди падают на лицо и ей приходится их сдувать, забавно, словно в каком-то комедийном фильме. - Не ценю прекрасного. Впрочем, кажется, на могилы приносят гвоздики. Нет, все же розы. Да. Подарю двум людям. Ему одну и ей две, авось, скорее сгинет. - смеется собственной не смешной шутке. Ей нравится делать подарки людям, особенно тем, кто её не любит или же, тем, кого терпеть не может она. - А от большого количества цветов в саду... Не боишься, что я растаю, как та ведьма из Голубой страны от воды? Только я от прекрасного.
Она не обязана отвечать, но всё равно говорит, по инерции, как будто кто-то тянет за язык. Настойчиво тянет и шепчет на ухо "говори.говори.говори". Невыносимо. Назло этому голосу хочется заткнуться и молчать. Но тогда, она, будет уже не она. Будет кто-то чужой и посторонний. Поэтому нельзя отходить от заданной много лет назад установке.
Улыбаемся и машем, парни. Улыбаемся и заговариваем каждого встречного. Чтобы его блевало от твоего голоса. Чтобы начиналась паранойя от твоей дебильной улыбки.
- Глупый праздник. - пожимает плечами Мурена, откладывая спички, тянется к сигаретам. - Но я почти уже до вязала свитера всем трём королям и веревку рыжей ведьме. Единственное, боюсь промахнуться слегка с размерами, но какое это имеет значение, ведь никто из них, заразы, не хотят порадовать Мурочку и надеть подарки. - прикуривает и поджимает губы от досады. Признаешься в любви этим тварям, признаешься, а им до лампочки. - А может в этом году подарить тебе шарфик, мм? - задумчиво, разговаривает сама с собою. - Как думаешь? Может хоть на тебя не зря пряжу переведу.
Она слушает Лави и курит. Молча. И тоже не верит в травы. Не хочет в них верить. "Наверное, это здорово..." - проносится в голове, но она как можно скорее прогоняет эту мысль.
- Когда я всем окончательно надоем и меня не будут брать на работу, я приду к вам в магазин. - объявляет девушка, намекая, что слушательнице необходимо восхитись этим решением и грохнуться в обморок от радости.
Отмахивается. дескать, опасно, что ты такое говоришь, когда это в нашем городишке было тихо и спокойно, когда это в нем было безопасно? Нет, когда-то было, но Мурена такого не застала, впрочем, её устраивала и нынешняя ситуация.
- Будь аккуратна. - неожиданно серьезно проговорила девушка, надевая маску холодного спокойствия и равнодушия. Только глаза, она все ещё щурилась, глаза говорили о том, что это та же, что минуту назад улыбалась и говорила глупости.

Очередной вигвам сгорает, остается лишь каркас, который готов развалиться от малейшего колебания воздуха. Такими темпами у неё разовьется пиромания не хуже, чем у нынешнего бубнового туза. Щелкает ногтями, провожает взглядом рассыпающиеся угольки. Все, что горит, до безумия похоже друг на друга. Человеческая жизнь тоже горит, а потом остаются только палки, обгоревшие, которым не хватает последнего пинка, или не остаются, когда сгорают до остатка и лишь пепел, словно снег, танцует на ветру.
На замечание Лаванды, что её брат странный, девушка лишь пожимает плечами.
- Самый лучший. - без тени сомнения, простая констатация факта. - А я разве что-то говорила про один конец? - переспрашивает, хотя, вроде глупо, ведь оттуда никто не возвращался. Впрочем, а разве они уже не на "том" свете? Чем это не ад? Бессмысленность и ненависть, самое главное, чтобы не оказалось, раем, а то вдруг, кто-то расстроится. Мурене плевать. Она не суеверна, она не верит в бога, а потому, даже если они уже и перешли черту и их город медленно летит в темноту - пофиг, пляшем.
Как странно, что она думает о нем уже как о доме и почти даже не вспоминает родину. Задумалась над этим и потеряла нить. Нормальность было последнее, что связывало её с югом. После проклятия нормальности просто не нашлось места в её жизни. Оно и к лучшему.
- Оружие? - всплыла девушка обратно в кафешке. Напротив сидит Лави, говорит о своей неприязни к оружию. - Ужасно не оружие. - качает головой, наливает себе в чашку чая, подавив отчаянно рвущийся на свободу зевок. - Оружие - лишь инструмент в руках человека, а потому, дорогая - ужасен человек. И только он. Ни одно оружие не погубило столько жизней, сколько человек. - ловит своё отражение в чашке, но быстро теряет к нему интерес - ничего нового не увидит она там.
Смеется на слова приятельницы. Неужели Никки ушла в гадалки и теперь читает мысли? Это ещё хуже, чем выращивать и продавать травы, впрочем, нажиться на этом можно, не каждый сумеет, но это не значит, что шанса нет совсем.
- Я не сказала, кому именно отправлю. Вдруг, я хочу, чтобы самые прекрасные розы (а я не сомневаюсь, что прекраснее твоих мне не сыскать на свете) лежали на могиле моей мамы? - приподнимает бровь и вновь смеется. Глухо, сжимая хрупкую чашечку в кулак. - Впрочем, ты права. Но цветов она заслуживает и какую-нибудь медаль, например, за наглость. Или приз зрительских симпатий. Пройдется по домам с плетью и лично исполосует каждого, кто проголосует против неё. - задумчиво помешивает в чашке ложку, хотя сахара не добавляет, так, для виду, чтобы руки не лежали без дела. - И не сказала бы, что я её не терплю. Она такая же выскочка как и остальные, просто с мощной пиар-кампанией, группой поддержки и с козырями в рукавах. Пока расклад не будет превышать её, даже нечего и думать о чем-то. Рыжая пришла на долго. - и снова зевает, прикрывая рот ладонью. После чего щурится на девушку напротив. Не знала, что Мурена вяжет. Она этого не скрывает, она этого не выставляет напоказ, скорее так, хобби, которое приносит радость своим результатом. Просто неожиданно подарить кому-нибудь какую-нибудь ненужную ему ерунду. Качает головой.
- Хотя, эти подарки не для хороших людей, не для тех, кого можно называть однажды "друзьями", нет. - нет, Мурена пока не готова сказать, что она друг, да что там друг - даже не подруга! - Лаванде, но то, что дарят не приятелям и врагам не дарят таким как она. - Кроме того, как может согревать вещь от чужого человека? Я не про её физические свойства, а, - недоумевает, махает рукой, - ну, ты поняла, что я имею в виду. - она не знает как объяснить, да и толком не задерживается над этим.
Допивает чай из чашки, оглядывается, как будто кого-то выискивая в кафе.
- Я не волнуюсь, просто двое могут сохранить тайну только в том случае, если один из них мертв, а ты тут сидишь и открыто высказываешь своё недовольство. Насколько мне помнится, она не в восторге от шороха за спиной. - проверяет на прочность, с улыбкой. Сами собой слова Гарретт ничего не значат, но наводят на мысли о "крестьянском бунте". А это по меньшей мере интересно.